Выпадение волос при анорексии фото

21-летняя Эмили Хьюитт из Бедфордшира, Англия, недавно создала открытый аккаунт, где честно рассказывает о своей уже 6-летней борьбе с анорексией, из-за которой в Рождество она провела со своей семьей всего 55 минут, прежде чем ее нужно было кормить через трубочку. 

Расстройство пищевого поведения началось у нее в 15 лет. Оно было вызвано травмой прошлого, проблемами с принятием собственного тела и возможностью контролировать свое питание, когда все остальное, казалось, вышло из-под контроля.

В Международный день борьбы с анорексией — 16 ноября — корреспондент «АиФ-Воронеж» поговорил с 23-летней Марией Ивановой (фамилия изменена по просьбе героини – ред.) о том, что подтолкнуло ее к отказу от еды и какой путь она прошла, борясь с болезнью.

«Я всегда была полной девочкой»

Виктория Молоткова, «АиФ-Воронеж»: Мария, расскажи, почему ты решила начать худеть? Был какой-то переломный момент?

Мария: Я всегда была очень полной девочкой, искренне убежденной в том, что похудеть не могу. В детстве никогда не было такого, чтобы я вдруг подошла к зеркалу и себе понравилась. Я считала полноту данностью. Например, у одних людей карие глаза, у других – голубые, и изменить они это не могут. Также и с полнотой. Я была единственным ребенком не только в семье, но и в крохотной деревне, где я жила, и кормили меня все, причем жирной калорийной пищей. Бабушка пекла пирожки, пончики, блинчики, все совали мне шоколадки и конфетки. У меня сформировались совершенно неправильные пищевые привычки. Не было ни тени понимания, что я питаюсь неправильно, хотя врачи на медосмотрах меня ругали, отправляли к эндокринологу.

Впервые я задумалась о том, что мне нужно похудеть, в восьмом классе, когда стала осознавать себя как девушка. Я понимала, что вряд ли могу кого-то привлечь таким внешним видом, потому что тогда я достигла своего максимального веса – 90 килограммов. Дразнили ли меня одноклассники? Ну, да. Но не настолько, чтобы меня это мотивировало.

После девятого класса я перешла в другую школу, это было для меня большим стрессом, и я просто потеряла аппетит. Я скинула килограммов пять, мне стали делать комплименты, и я вдруг подумала: «Ух ты, как здорово! Я, оказывается, могу худеть». И похудела еще на пять килограммов, уже ограничивая себя в питании. Я тогда еще не знала про подсчет калорий и делала это интуитивно. То, что казалось мне вредным, я исключала, ела больше фруктов и овощей. Школу я закончила с весом в 65 килограммов.

В университете у меня была тяжелая финансовая ситуация. Я училась, много работала, и вес уходил сам собой. Я экономила на всем: не ездила на маршрутке, ходила пешком, в университете не обедала, жила перекусами утром и вечером. К концу первого курса я весила около 55 килограммов, и это был мой здоровый вес. Надо было бы на этом остановиться. Но потом произошел ряд трагических событий – развод родителей, смерть бабушки. Я похудела до 50 килограммов. У меня пропал менструальный цикл, я плохо себя чувствовала, начали выпадать волосы.

— Ты обращалась к медикам за помощью?

— К тому моменту, когда я решила обратиться к врачу, месячных не было уже месяцев пять. Но эндокринолог сказала, что это мой здоровый вес, и посоветовала диету для его поддержания. Я подумала, что на этой диете я могу поправиться, и стала сильно урезать порции.

Моим идеалом были 48 килограммов, потому что мама в моем возрасте весила столько же и выглядела очень худой. Я смотрела на ее фотографии и думала, что хочу быть такой же. Хорошо помню момент, когда взвесилась и поняла, вот они — заветные цифры. Но из зеркала на меня по-прежнему смотрела очень полная девушка.

К тому моменту у меня развилась дисморфофобия – неадекватное восприятие собственного тела. Если я прибавляла 200 граммов, мне нужно было моментально их скинуть и парочку килограммов за компанию. В этот момент началась острая стадия моей анорексии.

Я обращалась к психологам, психиатрам, мне была оказана не очень удачная медицинская помощь — такая, что я чуть не умерла. Я решила, что врачей в истории моего восстановления больше не будет.

За лето я похудела еще на десять килограммов и весила уже 37. Я была очень активна в этот период: просыпалась утром, съедала огурец и помидор, запивала это колой и шла тратить калории. Я много ходила пешком, у меня была норма – минимум 15 тысяч шагов в день, но я всегда делала больше. К августу у меня уже не было сил, но я все равно считала, что должна расходовать калории. Я помню, как выходила из дома и переползала от лавочки к лавочке, потому что больше 15 шагов сделать не могла. В один день я проснулась и поняла, что не могу встать с кровати. У меня постоянно кружилась голова, я мерзла, у меня выпадали волосы, потом начали выпадать зубы.

«Семью воспринимала как врагов»

— Как близкие относились к твоей «диете»?

— Моя мама достаточно быстро сдалась. Она боролась со мной какое-то время, но потом стала говорить: «Мы все умрем». Она повторяла это как мантру. Иногда она кормила меня насильно. Мы жутко конфликтовали, потому что в острой стадии анорексии я была очень злой, меня не интересовало ничего, кроме веса и калорий. На подсознательном уровне мне было очень жалко мою семью, но когда они заставляли меня есть, я воспринимала их как врагов.

Когда мы с моим будущим мужем Лешей начинали встречаться, я весила 65 килограммов, а он был очень худым. В состоянии пышечки я ему очень нравилась. Он никогда в жизни не говорил мне сбросить вес. Когда я начала худеть, он сказал: «Тебе и так хорошо. Но если для тебя это важно, я не против». Он очень поздно заметил, что у меня проблемы с едой.

Леша был единственным человеком, который всегда говорил, что я выздоровею, что у нас все будет хорошо, что у нас будут дети, семья. Он буквально кормил меня с ложечки и радовался каждому моему набранному килограмму, повторяя, какая я красивая.

В то время, когда я активно начала худеть, моя бабушка ослепла. Теперь она на ощупь определяет, не похудела ли я, потому что этот страх у нее до сих пор есть.

«У меня остановилось сердце, я не дышала»

— Как ты решила бороться с анорексией?

— Был переломный момент, когда я поняла, что с этим нужно что-то делать. Мне назначили лошадиную дозу антидепрессантов. На тот момент я была сильно ослаблена и в первый день, когда их выпила, уснула моментально. На следующий день я ходила как сомнамбула, в коридоре вуза меня ловили преподаватели. На следующий день я повторила прием, и ночью мне стало очень плохо. Я пошла выпить воды и очнулась в коридоре, куда меня перенесла мама. У меня остановилось сердце, я не дышала, не реагировала, мама поднесла к моему лицу зеркальце — дыхания не было, пульс не прощупывался, я была ледяная.

Все обошлось, но после этой истории я поняла, что мне нужно что-то делать. У меня начался страшный голод. Я стала есть все подряд. Начались отеки, болело все тело. Это было страшно. Я набрала килограммов пять, обрадовалась, посчитала себя здоровой, хотя весила чуть больше 40 килограммов. В этот период я вышла замуж, и когда мы с мужем поехали в свадебное путешествие, у меня случился рецидив, я опять начала худеть. Я достигла своего минимального веса — меньше 37 килограммов.

Тогда я отказалась от взвешивания, что советую делать всем анорексичкам, потому что цифры очень замедляют восстановление. И началась вторая волна восстановления, в десять тысяч раз более трудная, чем первая. Отеки, боли во всем теле. Я могла надеть на пять минут носки, и они отпечатывались на моих ногах так, как будто кожу касалась раскаленная кочерга. Этот вес и этот вид очень отравлял мою жизнь. Я каждый день рыдала, но знала, что если я сейчас опять похудею, то в моей жизни дальше ничего не будет.

— Контролируешь ли ты свой вес сейчас?

— Я не слежу сейчас за своим весом так, как следила раньше. Сейчас я вешу 48 килограммов, это считается моим здоровым весом, хотя проблемы со здоровьем все равно остались. Из-за них не могу питаться как обычные люди и есть, что хочу. Если бы здоровье позволяло, я бы наверное ела все. Еда – это энергия, поэтому на вкусе я стараюсь не зацикливаться.

«Я призываю не судить людей по их внешности и весу»

— Что ты посоветуешь девушкам, недовольным своим весом?

— Когда мне пишут девочки, желающие похудеть, я им, конечно, отвечаю, но советов по похудению не даю. Я очень хорошо знаю, что и как нужно сделать, чтобы сбросить вес. Но эти советы еще никого до добра не доводили. Поэтому девочкам, которые ко мне обращаются, я стараюсь кратко рассказать свою историю и предостеречь.

Недовольными своим весом могут быть и очень худые люди. По человеку, который идет по улице, нельзя сказать, есть ли у него расстройство пищевого поведения. Девочка может весить 80 килограммов и при этом быть анорексичкой. У нее в голове может твориться хаос, кошмар, она может ненавидеть себя, свое тело, считать калории, худеть, срываться, набирать вес. Я знаю очень многих, которые после анорексии уходили в булимию и годами переедали.

Я призываю не судить людей по их внешности и весу. У нас в обществе до сих пор есть стереотип, что анорексички – это девочки, которым нечего делать, не жалко своих родственников. Чаще всего к анорексии есть генетическая предрасположенность, проявится ли она, зависит от эмоционального климата в окружении человека. Чаще всего анорексии подвержены перфекционистки, которые во всем хотят быть идеальными.

Мне бы очень хотелось привлечь внимание к этой проблеме. Если кому-то вдруг становится понятно, что у его знакомого очень странные отношения с едой, возможно, нужно протянуть этому человеку руку помощи и просто поговорить с ним об этом. А еще лучше — найти квалифицированную медицинскую помощь, потому что психотерапевта, который может работать с этим заболеванием, мне удалось найти только с седьмой попытки.

Комментарий медицинского психолога

«Анорексия не такая уж и безобидная болезнь. Это стойкое расстройство, которое характеризуется рецидивами (по некоторым данным, у 25% пациентов) и развитием различных соматических и психических расстройств, — говорит доктор психологических наук Марина Ларских. — Лечение нервной анорексии затруднено, во-первых, из-за отрицания больной своей болезни, во-вторых – из-за выраженного страха пациентки набрать лишний вес. Кроме того, общество, родители, сами пациентки не понимают всю опасность анорексии, рассматривают ее как «причуду» или «очередные капризы». А ведь нервная анорексия может привести даже к смерти – по некоторым данным, от нее умирает 20-25% больных. Это очень сложные больные – они вроде бы все понимают, со всем соглашаются, но просто отказываются от пищи под различными предлогами («я уже поела», «болит желудок», «поем завтра»), вызывают рвоту после приема пищи или делают изнуряющие физические упражнения (бегают, прыгают, плавают часами, лишь бы сжечь калории). Что интересно, больные с нервной анорексией любят еду – они с удовольствием будут говорить о различных продуктах и рецептах, любят готовить, накрывать на стол, кормить других, но сами не едят.

Анорексия — страшная болезнь, ласковый убийца. Сначала встречаешь худеющую девушку в отделении неврозов — она еще полна сил и энергии, стройная и красивая, только хочет чуть сбросить вес, а тут лежит, потому что настояла мама. Потом она ложится во второй, третий раз. Говорит, что все хорошо: «Мама настаивает, а так я ем». Она уже не так очаровательна, волосы становятся тусклыми и редкими, глаза — грустными, но улыбается, со всем соглашается и обещает есть.

Потом вдруг встречаешь ее уже в общем отделении. Приветливо улыбается тебе, рада встрече, говорит: «Все нормально, но только врачи настаивают на наборе веса, а как наберу, так меня переведут в отделение неврозов или вообще домой отпустят». Выглядит ужасно – кожа серая, на лице одни глаза, во рту недостает зубов. «Институт пришлось бросить, сил нет ходить, мерзну все время, но вот скоро поправлюсь и все наладится». Но голос слабый, и я вижу, как она после обеда делает из последних сил зарядку. Потом узнаю, что умерла в реанимации».