Конский волос на голове человека

Бывают болезни непонятные и страшные, изнуряющие, но не такие уж редкие, как может показаться. Вот и от конского волоса страдает немало людей. Только правильный диагноз не всегда сразу ставят, поэтому и доходит больной до плачев­ного состояния. Так случилось и героиней истории, которую нам рассказала К. И. Доронина. Как же распознать коварную болезнь и победить ее?

Когда во рту пожар

В 54 года жизнь Полины стала просто невыносимой. Внешне она выглядела вполне здоровой: хоро­ший цвет лица, почти никаких мор­щин, гибкие суставы, нормальное кровяное давление, спокойное сер­дце. У нее никогда не болела голо­ва, простудные заболевания обхо­дили ее стороной. И желудок рабо­тал хорошо. Правда, в последние годы случались запоры, но Полина сразу же принимала необходимые меры. Вот только по утрам она просыпалась с сухим ртом. Вязкая слю­на, похожая на канцелярский клей, отходила только после длительных полосканий. Заложенный нос не да­вал дышать, горел обложенный бе­ловато-желтым налетом язык, и все во рту горело. Да еще чесались вос­паленные веки, в ушах где-то внутри зудело, слюнные железки набухали после горячего, кислого. Алкоголь сразу же давал ужасную аллергичес­кую реакцию — тело покрывалось твердыми на ощупь красными пятна­ми, которые невыносимо горели и саднили, а потом проходили внезап­но. Полина бегала по врачам, но про­писанные ей лекарства от аллергии помогали только ненадолго.

Какие только диагнозы ей не стави­ли, от чего только не лечили! Синдром Шегрена, глоссалгия, сиалоаденит… Лечил ее даже психиатр психотропны­ми лекарствами, но ничего не помо­гало. Дошло до того, что начались «бе­гающие» боли, внезапные колики по всем лицевым нервам. По ночам пре­рывался сон из-за невыносимого зуда вокруг крыльев носа и губ. Полина вскакивала, полоскала рот содовым раствором и глотала бесполезные таблетки.

Результаты обследования

Полину обследовали в стоматоло­гии, сделали снимок слюнных желез, но ничего не нашли. Потом посмотрел подчелюстной хирург, нашел кисты на слюнных железках и прописал еще таблетки. И этого лечения хватило ненадолго. Стоило только проехаться в общественном транспорте и почув­ствовать запах алкогольного перега­ра, как начиналось першение в горле до удушья, вспухал язык, не умещаясь во рту, и все горело адским пламенем. Никаких фруктов, соленых или мари­нованных овощей! Вареная капуста, каши, и то реденькие, молоко только свежее; от кисломолочных продуктов начинался бунт во рту.

Во сне Полина до крови прокусыва­ла набухший язык, во время общения с людьми все пересыхало в горле, и она не могла говорить. В конце концов потеряли подвижность челюстные су­ставы, и Полина с трудом раскрывала рот. Дошло до того, что приходилось силой открывать рот с помощью лож­ки, чтобы поесть.

Биопсия не показала никаких ново­образований, и врачи только разводи­ли руками. Предлагали даже опера­цию, но очень несмело, не давая ни­каких гарантий.

Всевозможные компрессы, аппли­кации, прогревания не давали особых результатов. Выписали ей курс вита­минов В, приглушили процесс, и боль­ная уже не так реагировала на алко­голь. Но антибиотики вызвали ужаса­ющий стоматит — еле-еле справилась с ним, да еще пришлось отмучиться дисбактериозом.

В общем, болезнь не отступала, и причина не была выяснена. Не хоте­лось жить. В ушах завывало, будто там зудела вселенная. Начал падать слух. Полине приходилось все пере­спрашивать, чтобы уяснить услышан­ное, и глаза горели, как если бы в них было насыпано мелко перетертое стекло. Обследование у офтальмоло­га тоже ничего не дало. Прописали закапывание натуральной слезой, глазными витаминами. Еще рекомен­довали заменить замутненный хрус­талик из-за катаракты левого глаза. Правый глаз пока еще видел на 80%. Что делать? Полина уходила в прошлое в своих воспоминаниях, пыта­ясь найти причину.

Вернулась на мучения и на учение

В 1978 году Полина не смогла ро­дить — слабая родовая деятельность, а время кесарева сечения пропусти­ли по причине предродовой почесухи, подозревали пузырчатку. Четверо су­ток неимоверных усилий гинекологов привели к клинической смерти, но больную удалось спасти. Полина хо­рошо помнила это свое освобождение от мучений, радость небытия, улет души в темный тоннель, в конце кото­рого сиял невообразимо ослепитель­ный свет. Она стремилась к этому све­ту, но тихий, ласковый и одновремен­но властный голос остановил ее: «Тебе еще рано, возвращайся на му­чения и на учение».

Горло болело еще три месяца пос­ле родов. Потом все забылось, быль­ем поросло. Но, кажется, именно с тех пор время от времени глубоко в гор­ле начали иногда возникать кратков­ременный зуд и покалывание. Очень хотелось чем-нибудь почесать внутри, но это было невозможно. Уже тогда пересыхало в горле, когда Полина по­нервничает, и сухая пища застревала в нем. И вот теперь, в 54 года, плачев­ный результат. Врачи говорят, мол, климакс, лейкоплакия, такое бывает… Столько диагнозов, а выхода нет!

Стала Полина ездить по знахарям, по бабкам. Они снимали порчу, дава­ли травы, но болезнь не отступала, а только нарастала, душила, не давала жить.

У знахарки

Полина не могла даже плакать, слез давно уже не было. Правда, иногда, когда возилась с луком на кухне, они появлялись. Но при этом такое твори­лось! Глаза болели невыносимо, из-под век вытекала вязкая клейкая жид­кость, слюнные железки взбухали и вздувались, все лицо горело адским огнем. Ни чеснока, ни лука Полина просто не переносила физически. И вот как-то раз дали ей адрес зна­менитой в ее краях целительницы. Ехала Полина, уже не надеясь ни на что, а когда вошла в неказистый старый дом с многочисленными кошка­ми и не очень-то аккуратным хозяй­ством, то и вовсе испугалась. Она даже на миг пожалела, что приехала в эту Тмутаракань, где наверняка тоже не найдется никакого выхода, и даже полезного совета не получишь.

Несчастные люди, измученные сво­ими болячками, сидели в длинной очереди и даже не переговаривались между собой. Наконец Полина зашла в небольшую комнатенку с горящими лампадами под образами. Старая женщина в темном одеянии предло­жила ей табурет — старинный, дубо­вый, громоздкий и окрашенный под сурик; такие были после войны.

Знахарка ни о чем не спрашивала и велела больной молчать. Потом взя­ла за правое запястье и стала что-то слушать — наверное, пульс. Бабушка жевала беззубым ртом, что-то бормо­тала про себя, и расслышать было не­возможно, о чем она бормочет. Потом еще долго рассматривала линии на ладони, и Полине показалось, что про­шло очень много времени, пока она не заговорила: «Черви в тебе, милая, си­дят», — и велела раскрыть рот.

Власоглавы

Полина с трудом приоткрыла рот, но знахарка велела сильнее его от­крыть, а не то пригрозила чушку вста­вить. И показала больной эту чушку -искореженную деревянную ложку. По­том бабка намочила два своих паль­ца, указательный и средний, в не очень-то чистой, как показалось По­лине, чашке — и давай мусолить ими во рту пациентки. Что-то разминала, массировала под языком, забралась глубоко в горло и велела высунуть язык. И там надавливала у самого кор­ня языка до такой степени, что Поли­ну стошнило прямо на полотенце, по­данное знахаркой заранее. Из глаз по­лились слезы, из носа тоже что-то по­текло, железки взбухли и начали ду­шить Полину. Знахарка вынула паль­цы из ее рта, намотала на них марлю и смочила обыкновенным керосином. Подождав, пока рвота успокоится, она опять начала возиться в горле Поли­ны, не обращая внимания на то, что пациентка почти задыхалась. «Хватит, я не могу больше!» — Полина уже про­сто отбивалась от нее. Наконец-то знахарка отпустила ее горло, размо­тала пальцы свои и сунула ей под нос эти тряпицы марлевые. «Смотри, ду­реха: вот что в тебе сидит, вот что тебя мучает! Видишь нити розовато-си­ние? Это власоглавы, в народе конс­ким волосом их называют. Как это еще они тебе всю мордяку не развороти­ли!». И вправду, на марлечке была видна какая-то нитеобразная слизь.

Бабушкины методы

Знахарка дала Полине отдышаться немного, а сама тем временем в под­вал спустилась. Пришла она с банкой натертого хрена и сунула ее Полине под нос: «Дыши хреновым духом, дыши!».

В глазах потемнело от резкого за­паха свеженатертого хрена, и Поли­на на миг чуть не задохнулась. Но бабка велела этот хрен в рот набрать, да как можно больше, и не глотать, а держать во рту как можно дольше. «Боль болющая, да не умерущая»,- так она сказала. О господи! Во рту все горело, слезы текли рекой, слюна пенилась и бушевала, а в ушах тре­щало. На какой-то миг Полине пока­залось, что в горле что-то прорва­лось, и она выплюнула обжигающее снадобье на полотенце. Слюна текла беспрестанно, глаза горели, но боль­ная почувствовала внезапное облег­чение.

Пять раз в день знахарка пропи­сала держать хреновую кашку во рту, сколько можно вытерпеть. И 21 день не есть ничего, только 5 раз в день по 10 минут жевать лимонные корки, но не глотать, а выплевывать. И хрен тоже вып­левывать. А после такой проце­дуры еще держать во рту по 10 минут зверобойное масло.

Бабка уделила Полине трехлитровку зверобойного масла — на время ле­чения хватит, а после и самой можно приготовить. Посоветовала во время цветения зверобоя макушечки сры­вать, банку до половины этими цвета­ми, растертыми в кашицу, наполнить и по «плечики» нерафинированным подсолнечным маслом залить. Затем на три недели на солнце поставить, обернув горлышко марлей в три слоя. А после надо маслице отцедить. В каждом доме такое масло держать надобно. И от экземы, и от ожогов по­может, и даже раны застарелые, язву желудка лечит.

Полина спросила, как же ей не есть целых три недели. Но бабка сказала: «Сможешь. Уже наелась до отвала, га­дов своих кормишь. Человек в твоем возрасте духовной пищей питаться должен. Во какой мамон вырастила!» — и хлопнула ладонью по ее растяну­тому жирному животу, который давно уже нависал ненавистным фартуком над ногами. А затем, потеплев желто-зелеными горящими глазами, ласко­во добавила, что если не сможет, то напрягаться не надо, а то еще глупое тело испугается и ум может затем­ниться. Хватит утром и вечером по 15 вяленых куражин и по 4 ядра грецких орехов. Только жидкости — не меньше двух литров! Можно шиповниковый чай с медом пить, чтобы голова не болела.

Полина сказала, что голова у нее и не болит, а бабка ответила, что, может, и нет у нее этой головы-то. И расхо­хоталась, разрядив этим смехом на­висшее в комнатушке тягостное на­пряжение.

Свет мудрости

И вот еще что знахарка сказала. Мол, не просто так Полина к ней при­шла в своих горестях. Господь привел ее, чтобы услышала она наставничес­кое слово и изменила всю свою не­смышленую жизнь. Червь этот, вла­соглав, избирает людей завистливых и непокорных, гневливых и нетерпе­ливых. Видно,не всегда больная прав­дой жила, в целомудрии тело свое не держала. Скольких мужей имела? А к родителям своим как относилась? Матушка-то вдалеке умерла, не отпе­тая священной церковью православ­ной, а обиду свою на дочь в могилу унесла. Заросла ее могилка на чужби­не. А Полина и слез особых не проли­вала, душу свою не очищала молитва­ми к Господу. Жила так, на авось, вот и пришла к ней расплата.

Напоследок дала знахарка травы целебные: полынь сребролист­ную, бутоны гвоздичного дерева и пижму. Велела смешать по­рошки из них в равных частях по 1 грамму, итого в порошке 3 грамма. Трижды в день их прини­мать, всего 10 дней. Через 2 не­дели повторить курс, еще 10 дней лечиться, и так 3 курса пройти.

И предрекла она пациентке сон от­вратительный, но сказала, чтобы та не пугалась: ангел-хранитель всегда ря­дом, и Господь наш всевышний не ос­тавит, сохранит и помилует.

Деньги в руки не велела давать, просила положить на поднос, сколько не жалко. А то и вовсе не давать, если от сердца с тоской отрывает. Полина сказала, что отблагодарит обязатель­но, в долгу не останется, если помо­жет лечение. Бабушка улыбнулась ей по-доброму и подтолкнула к двери.

Возвращалась Полина домой с хо­рошим настроением. Встреча с этой знахаркой наполнила ее каким-то осо­бым светом. Слезы лились из глаз не­скончаемым потоком. Люди смотрели в электричке, как тихо плакала женщи­на почтенного возраста, и никто ее ни о чем не спрашивал, не осмелива­лись. Только глядели с участием, у каждого ведь свое горе.

Избавление от мерзости

Дома Полина делала все, что веле­ла знахарка.

1. Через каждые 3 часа, начиная с 8 утра, она держала во рту ка­шицу из хрена. Натирала корни в майонезную баночку до полови­ны, потом до самых «плечиков» заливала холодной кипяченой водой. И хрен, и зверобойное масло держала во рту, как ба­бушка учила.

2. Трижды в день, через каждые пять часов, выпивала по 3 грам­ма порошка — тройчатки из по­лыни, гвоздики и пижмы. Запи­вала порошки настоем шиповни­ка с чайной ложечкой меда.

3. Делала клизмы с чесноком каждые сутки на ночь: на 1,5 литра воды брала 0,5 стакана лимонного сока и головку чесно­ка. Настой этот готовила 5~6 ча­сов.

В первые 2 дня Полине очень хоте­лось есть, но потом чувство голода ос­тавило ее. А в ночь на восьмые сутки, как и предрекла знахарка, приснился ей отвратительный сон. Будто огром­ная змея поднималась к горлу, выхо­дила из ее внутренностей. Потом вы­сунула скользкую головку изо рта По­лины и зашипела. Трепыхаясь внутри своими кольцами, она сжимала, ду­шила ее. Полина схватила голову змеи, стала вытаскивать ее изо рта и тут же проснулась с диким криком.

Весь рот был заполнен копоша­щимся комком с живыми мерзостями. Полине стало очень страшно, но она нашла в себе силы выскочить в ван­ную и освободиться от этой пакости. Волосы на ее голове встали дыбом, холодный пот струился по телу. Через некоторое время Полина успокоилась и, добравшись до постели, сразу же уснула тихим сном без сновидений. Проснувшись, она отогнала все тя­желые навязчивые мысли и к концу дня почувствовала себя прекрасно, будто бы вылезла из выгребной ямы свободной и счастливой. Новый день встретила со светлой надеждой и со­творила молитву к Господу, нашему спасителю.

После голодания

Полина отголодала 21 день, всего потеряла 12 килограммов веса.

Выходила из голодовки 7 дней, очень осторожно, как и советовала знахарка.

• В первые дни употребляла только жиденькие отвары из пер­ловой, пшеничной, овсяной круп.

• На четвертые сутки уже пила через каждые 3 часа по 50 грам­мов сока, морковного и свеколь­ного.

• На пятые сутки питалась уже яблочным супом. Перетерла 4 яблока средних размеров, без кожуры, залила кипятком и доба­вила в кипящий отвар 0,5 стака­на манной крупы. Затем отварила на медленном огне, остудила и уже тогда добавила 2 столовые ложки меда и чайную ложку ко­рицы. Съела эту вкуснятину в те­чение дня, разделив на 5 порций.

• На седьмые сутки приготовила луковый суп. Нашинковала 5 больших луковиц, поджарила на сливочном масле до золотистого цвета, залила 1,5 литра кипятка и настрогала туда на терке 5 сто­ловых ложек свежего российско­го сыра. Довела луковый суп до кипения, добавила по вкусу соли, легких приправ.

Лекарства Полина продолжала принимать по схеме. Во рту было спо­койно, открылись носовые ходы, и по утрам она просыпалась без страха предстоящих мучений. Постепенно она перешла на полноценное питание и с удивлением заметила, что у нее улучшились вкусовые ощущения, уже не завывала в ушах вселенная, а по утрам не трепыхалось пугливо ее сер­дечко. И пожар во рту угас. Господи, какое счастье, что ничего не болит, не щемит, не зудит, не душит!

Лимонные корки сушились на подо­конниках, ими были наполнены карма­ны, и Полина не переставала ихжевать. Через 40 дней лечения она поехала к знахарке, как и договаривались.

Важная работа

На этот раз бабушка сказала Поли­не: «А вот теперь ты должна проделать очень важную работу. Часто болела ангинами? Часто. И все глоточное кольцо у тебя покрыто рубцами от каждого сражения организма за жизнь. Заросло это кольцо, зацемен­тировалось, но оно влияет на работу слюнныхжелезок, слезных протоков и на слух тоже. Мало доступа для кро­ви, а кровь — это река жизни. Недоста­точно она омывает, недостаточно чи­стит». Потом велела Полине высунуть язык, стараясь его кончиком достать до подбородка. Полина так и сделала, почувствовав, как там, в корне языка, идет какая-то работа.

Бабушка ей все объяснила. Гадов, слава Богу, изгнали, но жилище их — поле, на котором они выросли, оста­лось тем же. Их попутчики — бактерии, вирусы, микробы всякие притаились и ждут. Поэтому 100 раз в день надо делать такое упражнение.

Язык высунуть до отказа. Почув­ствовав першение, зуд, считать до пяти, и только на. счет «шесть» закрыть рот, затем промыть.

Вначале будет казаться, что бо­лезнь возвращается. Надо продол­жать лечение, ведь хрен, масло зве­робойное всегда под рукой. Трудить­ся надо над собой, трудиться!

Живи и побеждай

В этот день сеял с небес мелкий и настырный дождик. «Ох, как же болят мои старые косточки!» — пожалова­лась знахарка. И только тогда Полина заметила, что перед ней старый и ус­тавший человек. Обняла ее сухонькие плечики, прижала к груди седую, но мудрую голову, и ей на миг показа­лось, что обняла она свою покойную матушку, многострадальную и терпе­ливую.

А на прощание знахарка сказала: «Болезнь твоя коварна, и в любой мо­мент возвратиться может. Но теперь ты знаешь, как с ней бороться. Живи и побеждай. С природой и с собой живи в согласии. На свете чудес не бывает, есть труд и знания. Век живи и век учись. Придет час и день, когда другим таким же страдальцам помочь сможешь».

подготовила Ольга Сорокина